«И говорил Бог с Моше, и сказал ему: Я Господь. Являлся Я Аврааму, Ицхаку и Яакову Богом Всемогущим, а Именем Моим – Господь – не был Я познан ими». Однако Всевышний открывался под именем Господь (Тетраграмматон) также Адаму, Хаве и Каину, Ноаху и Аврааму, Ицхаку и Яакову, как можно увидеть в соответствующих местах Писания. В частности, Хава, говоря: «…приобрела я человека с Господом» (Берешит, 4:1), – упоминает Тетраграмматон; cтало быть, ей было открыто это особое имя.
Налицо и ряд дополнительных вопросов. Неясно, почему сказано: «И говорил Бог Моше, и сказал ему: Я Господь», а не – «И говорил Господь … Я Господь»? А также: как именно Господь отвечает на вопрос Моше в предыдущем разделе: «Для чего Ты сделал такое зло этому народу, зачем послал Ты меня?» (Шмот, 5:22). Кроме того, почему наш раздел начинается со слов «И сказал Бог…», а следующая глава начинается со слов «И сказал Господь…»?
Обратим внимание, что, как мы уже отмечали в разделах «Ноах» и «Лех леха», фраза «И говорил Бог (с…)» встречается во всём ТаНаХе только четыре раза (в отличие от «И сказал Бог», которая встречается много раз), и каждый раз символизирует радикальное изменение и новый этап в человеческой истории.
Первый раз – она вводит повеление Ноаху: «Выйди из ковчега» (Берешит, 8:15), – что является новым этапом после потопа, когда всё изменилось: как в том, что касается разрешения есть мясо и установления семи обещечеловеческих заповедей, так и с точки зрения сокращения продолжительности жизни, появления новых времён года и нового климата, вследствие потопа. Всё это относится к управлению именем Бог – управлению миром по законам природы, данным в семь дней Творения (и поэтому при рассказе о семи днях Творения упоминается только имя «Бог», но не «Господь»).
Второй раз этот оборот употреблён в разделе «Леха леха» (Берешит, 17:3), когда Бог обращается к Аврааму – первому человеку, с котором будет связано Его имя, так что отныне Его будут называть «Богом Авраама», – при даровании ему заповеди обрезания. Всевышний обещает быть Богом Аврааму и его потомкам и даровать им Землю Израиля. Так начинается новый этап в истории мира, в котором Бог Сам определяет судьбу одного человека и его потомков, в то время как прочие семьдесят народов мира подчинены власти семидесяти ангелов, выражающих их сущность на небесах. «И чтобы не поднял ты глаз твоих к небесам и, увидев солнце и луну и звезды, всё воинство небесное, не прельстился бы и не стал поклоняться им и служить тем, которыми наделил Господь Бог твой, все народы во всей поднебесной. Вас же взял Господь и извлёк вас из горнила железного, из Египта, дабы вы были народом Его удела, как в этот день» (Дварим, 4:19-20).
И Господь выбирает для Авраама особенное место на земном шаре – место, отличающееся из-за его суровой материальности, которая не смягчилась потопом («…ты – земля не очищенная, не орошаемая дождём в день гнева» (Йехезкель, 22:24)). И именно там Авраам и потомство его были испытаны, и найдены достойными той особой связи с Богом, из-за которой Он стал называться Богом Авраама.
В третий раз фраза «заговорил Бог с…» употребена в нашем разделе, и она вновь знаменует собой начало нового этапа в истории человечества – «И Я приму вас Своим народом и буду вам Богом». Всевышний избирает Себе из всех народов один, Божественное отношение к которому будет особым. Он выводит этот народ из среды другого народа, совершая чудеса, выходящие за рамки установленных Им законов природы, чего никогда не бывало раньше. «Ибо спроси о временах прежних, которые были до тебя, со дня, в который Бог сотворил человека на земле, и от края неба до края неба: сбылось ли когда подобное этому великому делу, или слыхано ли подобное сему? Слышал ли народ глас Бога, говорящего из среды огня, – как слышал ты, – и остался в живых? Или попыталось ли божество явиться взять себе народ из среды народа испытаниями, знамениями и чудесами, и войною, и рукою крепкою, и мышцею простёртою, и ужасами великими, как всё, что сделал для вас Господь, Бог ваш, в Египте пред глазами твоими? Тебе дано было видеть, чтобы ты знал, что Господь есть Бог, нет более, кроме Него. С неба дал Он тебе слышать глас Свой, дабы научить тебя, и на земле показал тебе великий огонь Свой, и слова Его слышал ты из среды огня. И так как Он возлюбил отцов твоих и избрал Он потомство их после них, то и вывел тебя Сам великою Своею силою из Египта. Чтобы прогнать народы, что многочисленнее и сильнее тебя, от лица твоего и ввести тебя, и дать тебе земли их в удел, как это ныне» (Дварим, 4:32-38).
Такова была цель, к которой Бог устремлял Своё творение с момента первородного греха: чтобы особый народ на особой земле, освящал бы материальное начало с помощью Торы, полученной им на горе Синай. И поскольку, в отличие от двух предыдущих случаев употребления оборота «говорил Бог с…», здесь на первый план выступает это желание, в котором выражается Его особое имя и сокровенная цель, реализующаяся вопреки обычному порядку вещей во вселенной, Бог говорит Моше: «Я Господь».
Значение Тетраграмматона – поддерживающий всё сущее в каждый миг, и поэтому это имя приводится, когда Всевышний создаёт новую реальность, носящую чудесный характер, то есть противоречащую законам природы (казни Египетские, рассечение Тростникового моря), в то время как в рассказе о создании природного мира Творец именуется Богом. И поскольку Всевышний желал, чтобы весть о том, что Он выводит из Египта народ, который избран, чтобы, став носителем особой Божественной миссии, осуществить изначальную волю Творца, разнеслась по всему миру, необходимо было ужесточить сердце Фараона, чтобы сделать явным вмешательство Творца в Его творение.
Тогда становятся понятны слова «Являлся Я Аврааму, Ицхаку и Яакову Богом Всемогущим, а Именем Моим – Господь – не был Я познан ими». Здесь имеется в виду, что особое провидение, сопутствующее праотцам, не проявлялось в виде явных чудес, нарушающих законы природы, поскольку это предназначено только для избранного народа, но не для отдельных людей. И действительно, мы не находим в историях праотцев открытых чудес, нарушающих установленный миропорядок. Впрочем, это происходит отнюдь не из-за того, что они не были достойны чуда; напротив, для того, чтобы быть избранными на роль прародителей еврейского народа, от них требовалось гораздо больше, чем от народа в дальнейшем. Они должны были, не колеблясь и полностью доверяя Творцу, служить Ему и выдерживать множество тяжких испытаний. И хотя им было обещано, что Ханаан будет отдан им во владение, им приходилось выкупать землю за её полную стоимость (пещера Махпела, земельный надел в Шхеме), но они всё равно не усомнились в Божественном обетовании.
И вот теперь Моше получает повеление объявить сынам Израиля особое имя Всевышнего: «Потому скажи сынам Израилевым: Я Господь».
При этом в предыдущем разделе Моше было велено обратиться к ним со словами: «И сказал: так скажи сынам Израилевым: Тот, Кто пребудет, послал меня к вам» (Шмот, 3:14). Лишь обращаясь к старцам и главам народа, Моше мог сослаться на сокровенную волю Господа, проявляющуюся в Тетраграмматоне («Господь, Бог отцов ваших, послал меня к вам»), поскольку сыны Израиля в массе своей опустились до сорок девятой ступени скверны и, уподобившись египтянам, впали в язычество. И даже их стенания («и вопль их от работы восшёл к Богу») были вызваны не желанием обратиться к Богу, а лишь непосильным трудом: «И стенали сыны Исраэлевы от работы, и вопияли, и вопль их от работы восшёл к Богу» (Шмот, 2:23).
Почему же теперь Творец открывается им через Тетраграмматон?
Прежде чем мы поытаемся дать ответ на этот вопрос, надо коснуться другого удивительного факта. Когда Моше и Аарон впервые отправляются к фараону (в прошлом разделе), они не получают указания совершить перед ним знамения с помощью посоха (это происходит в нашем разделе – во время второй встречи с фараоном). Неудивительно, что, не явив никакого знака и лишь обращаясь с просьбой «отпусти народ мой», они лишь вызывают у фараона противоположную реакцию: утяжелить ярмо сыновей Израиля, пусть отныне и солому для кирпичей изыскивают как хотят! В результате норма оказалась невыполненной, надзиратели избили еврейских надсмотрщиков, а те, естественно, обратили своё возмущение на Моше и Аарона. И ради чего?
Приходится признать, что израильтяне ещё не были достойны избавления – из-за духовной нечистоты и язычества, из-за того, что они не умели даже воззвать к Богу о спасении. Поэтому для избавления им требовалось проявить некоторую жертвенность во имя Творца, подобно праотцам, удостоившимся избранничества за свою готовность идти на жертвы и пройти через испытания ради освящения Божьего Имени.
И потому в первый раз Всевышний посылает Моше и Аарона к фараону безо всякого знамения, что влечёт за собой резкое ухудшение положения народа Израиля. Получается, что сейчас они терпят лишения из-за своего желания отправиться в пустыню, дабы выполнить Божью волю! Еврейский народ впервые претерпевает мучения ради Творца, а не просто из-за отсутствия выбора. И это делает их достойными спасения.
Египтяне же – и прежде всего фараон – не знали меры в своём пренебрежении Всевышним: «Я не знаю Господа и Израиля не отпущу» (Шмот, 5:2). Это проявляется и в решении нагрузить евреев невыполнимой работой только за то, что посмели думать отправиться в пустыню, чтобы принести жертвы Богу.
Сочетание еврейской жертвенности и египетского пренебрежения Божьей волей и привело к спасению Израиля через наказание Египта. Поэтому теперь Всевышний говорит с Моше и сообщает ему о богоизбранности народа Израиля народом Бога, что знаменует новую ступень в истории мира. И здесь связывается обетование земли Кнаан с Божественностью Творца: «И введу вас в землю, о которой Я поднял руку Мою дать её Аврааму, Ицхаку и Яакову, и дам Я её вам в наследие. Я Господь».
Теперь Всевышний повелевает Моше открыть всему Израилю Его сокровенное Имя – Тетраграмматон. И прошлое Его повеление назвать Его сынам Израиля именем, обращенным в будущее – «Тем, Кто пребудет» – было предвестием наступления нынешнего момента, когда Моше возвестит всему народу от Его имени: «Я Господь, и выведу вас от служения им, и спасу вас мышцею простёртою и казнями великими. И Я приму вас своим народом и буду вам Богом, и вы узнаете, что я Господь, Бог ваш, выведший вас из ига египетского». Раньше Моше мог говорить такое лишь элите, но не массе еврейского народа, погрязшей в нечистоте и скверне. Но ужесточение ига рабства и страдания, претерпеваемые народом ради Господа, сделали всех достойными благой вести и постижения сокровенного Имени Творца.
Поэтому здесь вновь говорится: «И Я услышал также стенание сынов израилевых, которых порабощают египтяне, и вспомнил завет Мой». Казалось бы, незачем это повторять, поскольку это было уже сказано в прошлом разделе. Но здесь речь идёт о тех стенаниях, которые были вызваны новым указом фараона, вознамерившегося наказать еврейский народ за его готовность исполнить волю Господа. Поэтому теперь не только старцы, но и все евреи стали достойными избавления.
С этим связано и упоминание именно здесь Божьего завета с праотцами. Возлагая на Моше миссию избавления еврейского народа, Всевышний повелел ему сказать старцам, что его послал «…Господь… Бог Авраама, Бог Ицхака и Бог Яакова» (Шмот, 3:15), но ничего не говорил о завете. Ведь завет Бога с Авраамом, Ицхаком и Яаковым, был заключён благодаря их готовности к самопожертвованию и умению преодолеть себя ради воли Господа, несмотря на то, что Он не являл им открытых чудес. Теперь евреи, подобно их прародителям, жертвуют своими интересами во имя Неба, стремясь совершить служение Богу в пустыне, и потому это поколоение оказывается достойным завета: избранничества и дарования земли Ханаан.
Разумеется, нельзя сравнивать между добровольным самопожертвованием праотцев ради Господа и вынужденным перенесением мучений их потомками. Тем не менее, есть разница между народом и отдельными индвидами. Народная воля складывается из множества отдельных, частных воль, и всей этой совокупности гораздо сложнее оказаться на высоте, чем отдельным её составляющим. Поэтому сейчас Всевышний ниспосылает народу особый, не скованный природными законами модус провидения, чего не удостоились праотцы. При этом надо помнить, что лишь заслуга праотцев сделала возможным избрание всего народа и превращение его в народ Господень. И все-таки – несмотря на огромную роль праотцев, теперь наступает новый этап еврейской и мировой истории, становление богоизбранного народа, которому будет сопутствовать особое провидение, действующее посредством явных чудес.
И теперь Моше в качестве представителя народа Израиля поднимается на самую высокую из всех существующих ступеней пророчества: «И говорил Господь с Моше…»
До этого момента, при обращении Бога к Адаму, Хаве, Каину, Ноаху и также к самому Моше в предыдущем разделе, проявлялись разные степени откровения: «И сказал Господь»; «И говорил Всевышний»; «И сказал Всевышний» – но ни разу не было сказано: «И говорил Господь», что обозначает высшую ступень пророчества. Об этом пророчестве сказано: «И сошёл Господь в столпе облачном, и стал у входа шатра, и позвал Аарона и Мирьям, и вышли они оба. И сказал Он: слушайте слова Мои: если и есть у вас пророк, то Я, Господь, в видении открываюсь ему, во сне говорю Я с ним; не так с рабом Моим Моше; доверенный он во всём доме Моём. Устами к устам говорю Я с ним, и явно, а не загадками, и лик Господа зрит он…» (Бемидбар, 12:5-8). А также: «И не было более пророка в Израиле, как Моше, которого Господь знал лицом к лицу, по всем знамениям и чудесам, которые послал его Господь совершить в земле Египетской над Фараоном и над всеми рабами его, и над всею землёю его» (Дварим, 34:10-11).
Сразу же после того, как Господь сообщает Моше об избрании народа Израиля для освящения Его Единства и прославления Его Имени и о том, что Божественное Провидение выведет народ из Египта посредством чудес и знамений, начинается пророчество в этой форме, и оно продолжается до самой смерти Моше, и ею заканчивается. Больше ни про кого не сказано, что Господь «говорит» с ним так (единственное исключение – один раз, когда это сказано про обращение Господа к Йеошуа, но там это происходит в силу Моше, рукоположившего его).
Это не означает, что Моше превосходит по своему уровню праотцев. Он достигает этой ступени как представитель народа, в то время как праотцы действовали на индивидуальном уровне. В течение 38 лет, от греха разведчиков и до смерти последних представителей поколения исхода, Господь не говорит с Моше (употребляется слово «сказал», относящееся к более низкой ступени пророчества, но ни разу «говорил»). Все эти годы Моше не удостаивался высокой степени пророчества из-за грехов народа, хотя сам и не принимал участие в их грехах. Но Моше – представитель народа, и когда народ недостоин пророчества, оно недоступно и Моше. По этой же причине Моше не дозволено войти в Землю Израиля. Его духовная сила соответствовала уровню народа, и если поколение пустыни умерло в ней, то и он должен был разделить их участь, – как говорит он народу: «И на меня прогневался Господь за вас, говоря: «и ты не войдёшь туда» (Дварим, 1:37).
Затем Тора переходит к изложению родословной Моше и Аарона. В процессе этого выясняется, что Моше – седьмое поколение после Авраама, а ведь Авраам был десятым поколением после Ноаха. Здесь вновь проявляется символика чисел, о которой мы писали уже в прыдущем разделе. Число семь связано с установленным Богом естественным миропорядком («семь дней творения»), в то время как число десять соотносится с сокровенным именем Бога и управлением миром, не скованным рамками естественных законов. Поэтому Господь посылает десять казней египетских, и о последней из них сказано, что она осуществляется не Моше и не иным посланцем, но Им Самим. Наш раздел, начинающийся со слов «И говорил Бог», рассказывает о семи казнях, а следующий раздел, начинающийся словами «И сказал Господь», содержит завершающие три казни, дополняющее их совокупное количество до десяти. В истории Йосефа порядок приведения чисел был иным: вначале число три (сны начальника виночерпиев и начальника пекарей), а потом число семь (сны фараона). Точно так же с естесвенным управлением миром соотносятся семь общечеловеческих заповедей, данных Ноаху, а с прямым небесным провидением – десять заповедей, явленных народу Израиля в Синайском откровении.
Это подводит нас к четвёртому – и последнему – случаю употребления оборота «Говорил Бог», который знаменует новый этап в истории народа – Синайское откровение и дарование Торы.
«И говорил Бог все слова сии, сказав: Я Господь, Бог твой, который вывел тебя из земли египетской, из дома рабства» (Шмот, 20:1-2). В этом стихе мы находим то же самое сочетание, что в нашем разделе: «И говорил Бог… Я Господь». Этот стих вводит синайское откровение, в котором достигает своего воплощения воля Бога, заложенная в творении: формирование избранного народа, который будет жить, согласно законам Торы, в земле Ханаанской. Этот народ будет одухотворять землю и освящать её материальность, соблюдая заповеди, связанные с землёй: седьмой год, десятина, пожертвования, запрет на сбор плодов с молодых, недавно высаженных деревьев, запрет доводить жатву до края поля и подбирать упавшие при жатве колосья, чтобы оставить это беднякам, порядок жертвоприношений, запрет на выведение гибридов животных и т.д.
«Ибо спроси о временах прежних, которые были до тебя, со дня, в который сотворил Бог человека на земле, и от края неба до края неба: сбылось ли когда подобное этому великому делу, или слыхано ли подобное сему? Слышал ли народ глас Бога, говорящего из среды огня, как слышал ты – и остался в живых? С неба дал Он тебе слышать глас Свой, дабы научить тебя, и на земле показал тебе великий огонь Свой, и слова Его слышал ты из среды огня» (Дварим, 4:32-36).
Тот этап исхода, о котором рассказывает наш раздел, сопровождался чудесами и знамениями, он происходил на глазах египтян и других народов. Это великое событие должно было оставить такое впечатление, чтобы сам фараон, властитель Египта (могущественной, процветающей империи, правившей в то время на востоке и поражавшей своей роскошью) понял истинность слов: «Я – Господь на земле…».
«И узнают египтяне, что я – Господь, когда простру руку Мою на Египет и выведу сынов Израилевых из среды их». Весть о случившемся в Египте должна была распространиться среди всех народов.
Но следуюший этап – дарование Торы на горе Синай – происходит совершенно иначе: в пустыне, в уединённом месте, где народ Израиля находится в одиночестве перед лицом Всевышнего и ни один чужой народ не присутствует при этом. Там народ Израиля заключает союз с Всевышним: становится Его народом, а Он – их Богом. Таким образом, можно говорить о переплетении двух модусов провидения, посредством которых осуществляется Божественное управление народом Израиля: один из них, связанный с сокровенным именем Господа, носит особый, частный характер; другой, выраженный в имени Бог, – это общее провидение.
Поэтому десять заповедей получены от Господа Бога, но являются всеобщими, а соблюдение субботы, напоминающее об отдохновении Бога после творения, что относится ко всему миру, обязательно только для евреев.
Однако соблюдение субботы соотносится не только с семью днями творения, но и с исходом. В разделе «Итро», впервые знакомящим нас с декалогом, сказано, что суббота установлена в память о седьмом дне Творения («Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, и почил в день седьмой» (Шмот, 20:11). Но, излагая декалог во второй раз в книге Дварим, в разделе «Ваэтханан», Тора приводит эту заповедь в ином контексте: «Помни, что рабом был ты в земле Египетской, но Господь, Бог твой, вывел тебя оттуда рукою крепкою и мыщцей простёртою, поэтому и заповедовал тебе Господь, Бог твой, установить день субботний». В этих стихах упоминание о днях творения отсутствует.
Из этого следует, что заповедь о седьмом дне, данная в первый раз, – это проявление общего модуса провидения; в то время как вторичное повеление соблюдать шабат как память об исходе из Египта, напоминает о чудесах и знамениях, о сверхъестественных явлениях, противоречащих законам природы, и поэтому соответствует частному модусу провидения.
Сопоставляя эти два отрывка, мы, в сущности, сравниваем два события – сотворение мира и исход. В первом случае речь идёт о единоразовом творении Богом упорядоченной системы законов и следовани им, во втором – о постоянном творении заново, связанным с сокровенным именем Творца, который не скован никакими законами, что приводит к тому, что реальность может в мановение ока трансформироваться, как то было продемонстрировано во время исхода из Египта.
В сущности, именно модус провидения, явленный во время исхода, является наглядным доказательством творения мира ex nihilo и существования Творца, вопреки теориям философов, полагавших, что мир вечен, и его законы неизменны. Ведь чудеса и знамения, происходившие при выходе из Египта, свидетельствуют о том, что и сотворение мира было не меньшим чудом. Законы природы – это тоже чудо, только чудо, к которому люди привыкли, и поэтому не обращают на него внимания. Привычка не позволяет воспринимать восход солнца как ежедневное чудо. По этой причине в субботу обязательно вспоминают об исходе, ведь если бы не было выхода из Египта, люди не поверили бы, что мир был сотворён за неделю, и что в седьмой день был покой.
Это также позволяет нам объяснить следующее несоответствие: с одной стороны, во время дарования Торы у горы Синай было сказано: «И говорил Бог…» – следовательно весь народ Израиля напрямую слышал речь Всевышнего, в которой он проявлял себя как Бог-Творец мироздания. (До этого Бог никогда не обращался ко всему народу и говорил только с отдельными людьми – с Ноахом, с Авраамом, с Моше.) С другой стороны, в книге Дварим Моше говорит народу Израиля: «И говорил Господь вам из среды огня: голос слов вы слышали, но образа не видели, только голос» (Дварим, 4:12). И сразу после этого Моше добавляет: «Слышал ли народ глас Бога, говорящего из среды огня, – как слышал ты, – и остался в живых?» (там же, 4:33).
Это несоответствие можно объяснить следующим образом: во время дарования Торы у горы Синай на глазах у всего народа соединились два модуса управления миром, и именно об этом Моше говорит в дальнейшем. «Тебе дано было видеть, чтобы ты знал, что Господь есть Бог, нет более, кроме Него. С неба дал Он тебе слышать глас Свой, дабы научить тебя, и на земле показал тебе великий огонь Свой, и слова Его слышал ты из среды огня… Познай же ныне и положи на сердце твоё, что Господ есть Бог на небе вверху и на земле внизу; нет другого» (там же, 4:35-36;39).
У горы Синай мир вернулся в состояние райского сада, в котором он находился на шестой день творения, до грехопадения. Всё время, пока Адам находился в райском саду, Бог проявлял себя как Господь Бог, но после грехопадения и изгнания Адама и Хавы из райского сада управление миром радикально изменилось, разделившись на два модуса. В Торе мы находим, что при обращении Творца к Каину говорится «Господь» (Тетраграмматон), а при обращении к Ноаху – иногда «Бог», а иногда «Господь», но два этих имени никогда не выступают вместе.
В обращении к Аврааму, Ицхаку и Яакову тоже ни разу не упоминается сочетание «Господь Бог», и только в нашем разделе Бог опять называет себя именем «Господь»: «И говорил Бог Моше, и сказал ему: Я Господь». Здесь впервые после грехопадения возвращается сочетание «Господь Бог». И действительно, в конце нашего раздела Моше упоминает такое сочетание в своём разговоре с фараоном, произошедшим после седьмой из десяти казней египетских – после огненного града. Здесь фараон впервые признаёт, что «Господь праведен, я же и народ мой виновны» и наконец-то осознаёт, что Всевышний существует. Ведь вначале фараон говорил: «Я не знаю Господа и Израиль не отпущу», – а теперь он просит Моше: «Помолитесь Господу, довольно грома Божьего и града; и я отпущу вас…».
И тогда Моше соглашается помолиться о прекращении града и добавляет: «Я знаю, что ещё не убоитесь Господа Бога». Здесь это сочетание употребляется в Торе в последний раз. (Оно встречается еще несколько раз у Пророков и в Писаниях, но не в Пятикнижии.) При этом изложение декалога начинается с заявления «Я Господь Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской…» – этим Я выделяю народ Израиля, и только он будет оставаться под непосредственным управлением Господа, в то время как управление другими народами будет осуществляться посредством установленных для этого Творцом небесных сил (ангелов).
2021
«И говорил Бог Моше, и сказал: Я Господь. Являлся Я Аврааму, Ицхаку и Яакову Богом всемогущим, а именем Моим «Господь» не открылся им».
Слова о том, что Всевышний не открывался праотцам как Господь (Тетраграмматон), вызывают изумление. Ведь про Авраама сказано: «И явился Господь Аврааму... и он построил там жертвенник Господу, явившемуся ему. ...и призвал имя Господа» (Берешит, 12:7-8); а также: «Я Господь, Который вывел тебя из Ур-Касдима…» (Берешит, 15:7).
Там упомянут Тетраграмматон – стало быть, праотцам было ведомо это имя Всевышнего. Почему же в нашем разделе сказано: «Являлся Я Аврааму, Ицхаку и Яакову Богом всемогущим, а именем Моим «Господь» не открылся им»?
Нужно отметить, что есть разница между действиями, описываемыми однокоренными на иврите глаголами «сообщить» и «открыться». Первое указывает на передачу информации, второе – на постижение глубинного значения. Таким образом, в нашем стихе речь идёт о том, что Бог впервые собирается открыть людям сущность Своего имени «Господь» (Тетраграмматон).
Имя «Бог» (Элоким) происходит от слова «эль», имеющего значение силы. Так, Лаван говорит: «Есть в руке моей сила («эль») причинить вам зло…» (Берешит, 31:29). Соответственно, это имя указывает на Всевышнего как на Всесильного, Творца мира за семь дней. Поэтому в рассказе о творении Он именуется не Тетраграмматоном, а именем «Бог», которое отражает управление миром посредством законов природы.
Между тем, Тетраграмматон, означающий «Тот, Кто был, есть и будет» – это особое имя, ежесекундно поддерживающее бытие каждой твари. Когда законы природы попираются, как во время десяти казней египетских и рассечения Тростникового моря, всему миру открывается, что «Господь есть Бог, нет другого, кроме Него» (Дварим, 4:35). Два имени Всевышнего – это никоим образом не две отдельных силы, но два разных модуса управления миром. Таким образом, в исходе раскрывается управление миром, выраженное именем «Господь».
До сих пор все народы поклонялись олицетворённым силам природы – богам дождя, солнца и грома, богине плодородия. Но, как только им откроется надприродное провидение, выраженное Тетраграмматоном – именем «Господь», людям станет ясно, что все их божки и кумиры – пустое место.
Действительно, Господь не открывался праотцам в Своём могуществе, попирающем силы природы. Он не совершал для них явных чудес – таких, которые были ниспосланы народу Израиля в Египте.
Вот почему Всевышний решил открыться еврейскому народу в Своём истинном имени именно при выходе из Египта, который тогда был мировой сверхдержавой, являющей всем народам образец высокого технологического уровня и общественного устройства. Поэтому весть о казнях египетских должна была разнестись по всему миру. При этом Египет был тогда также центром чародейства, что видно из описанных в нашем разделе действий египетских волхвов, которым благодаря использованию сил нечистоты также удавалось до определённого предела преступать законы природы. Их возможности проявились при превращении воды в кровь, появлении лягушек из Нила, превращении посохов в змей.
Итак, если они с фараоном во главе признают, что казни Египетские не относятся к сфере колдовства, это станет подтверждением того, что Господь есть Бог, что природа также является деянием Господа, а не самостоятельной сущностью. Теперь всем народам откроется истинность монотеизма.
Об этом сказано в нашем разделе: «…дабы ты знал, что Я Господь на земле» (Шмот, 8:18); «…дабы ты узнал, что нет подобного Мне на всей земле» (там же, 9:14); «Но для этого я оставил тебя, чтобы показать Мою силу и чтобы возвестить имя Моё по всей земле» (там же, 9:16); «…дабы ты узнал, что земля Господня» (там же, 9:29).
Неслучайно Господь поражает Египет именно десятью казнями, причём десятый удар наносит Сам Всевышний, а не Его посланник. Если имя «Бог» связано с числом семь, указывающим на семь дней творения, имя «Господь» соотносится с числом десять, как сказано: «…десятое… будет святыней Господу» (Ваикра, 27: 32). И на горе Синай Десять Заповедей открываются народу именно посредством Тетраграмматона, потому что они отражают волю Господа в творении – избрание народа, который станет исполнять шестьсот тринадцать заповедей и будет ведом Им особым, надприродным образом, в отличие от семидесяти народов мира, которые пребывают под властью природных законов, и поэтому у них есть только семь заповедей, данных всему человечеству.