Вайякэль

На первый взгляд, раздел «Вайякэль» является зеркальным отображением главы «Трума»; разница лишь в том, что там излагаются повеления об изготовлении Скинии и её утвари, а здесь рассказывается об их воплощении в жизнь. Подобно этому, последующий раздел, «Пкудей», является зеркальным отображением следующего вслед за «Трума» раздела «Тецаве», где приведены повеления о священнических одеяних и семи днях уполномочения, а в разделе «Пкудей» повествуется об изготовлении восьми одежд первосвященника и начале дней уполномочения священников.

Но это только на первый взгляд! Внимательный сравнительный анализ текста этих разделов выявляет рад сущесвенных различий между разделами «Вайякэль» и «Пкудей», с одной стороны и «Трума» и «Тецаве», с другой. Эти отличия можно объяснить грехом золотого тельца, происшедшим между заповедью о построении Скинии и её исполнением и повлекшим за собой ряд изменений первоначального плана.

Слово «Вайякэль» («И собери») явно отсылает нас к рассказу о грехе золотого тельца в предыдущем разделе: «И собрался («Ваикаэль») народ против Аарона, и сказали ему: встань, сделай нам божество». Но в той истории народ собрался сам ради дурного дела; в нашем же разделе Моше собирает людей ради выполнения Божьего веления. Это собрание словно исправляет прошлый грех, и как ранее люди добровольно отдавали украшения для изготовления золотого тельца, теперь они по зову сердца несут разнообразные материалы, необходимые для изготовления Скинии. Здесь Моше собирает «всю общину сынов Израиля» а там вокруг Аарона собрался «народ», а не только община сынов Израиля. Потому что там понятие «народ» включало также «великое смешение» народов, а здесь Моше обращается в основном к общине сынов Израиля. Центральная роль, которую сыграло «великое смешение» в грехе золотого тельца, вывела их за пределы стана: они не участвовали в создании Скинии, а позднее, когда та была построена, и все колена расположились вокруг неё, по своим флагам, «великое смешение» беспорядочно плелось в хвосте.

Напомнив о необходимости соблюдения субботы, Моше начинает своё обращение к общине с повеления о пожертвовании материалов для изготовления Скинии – золота, серебра, меди и т.д., как это подробно изложено в разделе «Трума». Но в отличие от раздела «Трума», здесь это пожертвование называется «пожертвованием Господа». С другой стороны, пожертвование половины шекеля серебра (обязательное для всех совершеннолетних от двадцати лет и старше), которое трижды упоминается в разделе «Ки тиса» как «пожертвование Господа», здесь не упоминается вообще. Как видно из перечня даров сынов Израиля в разделе «Пкудей», это пожертвование было осуществлено: серебро было употреблено для изготовления ста подножий для Скинии.

И, как мы объясняли в разделе «Ки тиса», пожертвование половины шекеля является обязательным, а не добровольным, и называется «пожертвованием Господа», потому что оно не приводит к гордыне, которую неминуемо влечёт за собой добровольное благодеяние. Ведь в нашем случае речь идёт об обязательном и фиксированном взносе, поэтому никто не может пожертвовать больше других и почувствовать себя выше своего бедного товарища. Однако теперь, после греха золотого тельца, добровольное пожертвование также стало именоваться «пожертвованием Господа», потому что оно осуществлялось во имя исправления последствий греха. И никто тогда не испытывал чувство гордыни, даже жертвуя гораздо больше, чем его товарищ, потому что каждый чувствовал себя виноватым, помня тот энтузиазм, с которым он нёс золото тельцу.

Перечень материалов, необходимых для строительства Скинии, полностью соответствует перечню, приведенному в разделе «Трума». Но теперь Моше говорит: «И всякий мудрый сердцем среди вас пусть придёт и сделают всё, что повелел Господь: Скинию, шатер её и покров её… ковчег, и его шесты… и жертвенник воскурения…». А ведь указание привлечь к работе «мудрых сердцем» было дано Моше только после раздела «Трума» (после того, как Бог пояснил ему, как сделать ковчег, стол, семисвечник, завесы, шатёр и покрытие его, брусья, засовы, подножия, и всё устройство двора). В разделе «Тецаве», в контексте повеления об одеждах священников, сказано: «И ты говори всем мудрым сердцем, кого Я исполнил духом мудрости: пусть они сделают одеяния Аарона, дабы освятить его, чтобы служить ему Мне» (Шмот, 28:3). Кроме того, из раздела «Трума» следует, что задача изготовления Скинии и её утвари возложена на Моше, в то время как в нашем разделе – после принесения пожертвований – выясняется, что эта миссия возложена на Бецалеля, сына Ури и внука Хура. Интересно, что Моше с значительным запозданием, лишь после принесения пожертвований, рассказывает сынам Израиля про Бецалеля: «Смотрите, Господь призвал именно Бецалеля, сына Ури, сына Хура, из колена Йеудина». Чем объясняется это промедление?

И вообще, почему Тора должна подробно описывать изготовление Скинии, её утвари и священнических одеяний во всех деталях, в точности, как уже было описано в разделах «Трума» и «Тецаве»? Разве не достаточно было указать – «сделали они её… как повелел Господь Моше»? Ведь в Торе нет ни одного лишнего или неточного слова, так почему же именно в изложении повелений о создании Скинии разделы «Вайякэль» и «Пкудей» кажутся почти копией двух предыдущих разделов – «Трума» и «Тецаве»?

Чтобы ответить на эти вопросы, нужно рассмотреть разделы «Трума», «Тецаве» и «Ки тиса», в которых Моше во время первых сорока дней его пребывания на горе Синай было велено сделать Скинию, её утварь и священнические одеяния. В разделе «Трума» говорится о создании утвари, Скинии и её двора. Эти повеления обращены к самому Моше – «сделай», «покрой», «дай», «принеси». Можно указать лишь на единственное исключение в начале изготовления ковчега, где написано: «И сделают ковчег из дерева шитим» – то есть не ты, Моше, а другие сделают ковчег из дерева шитим. Но сразу после этого сказано: «И покрой его чистым золотом… и отлей для него четыре золотых кольца… и сделай шесты из дерева шитим… и сделай покрытие…». Это означает, что другим строителям надлежит принять участие лишь в создании деревянного каркаса ковчега, но все последующие этапы работы – покрытие золотом, шесты, покрытие, херувимы – должны быть осуществлены самим Моше.

Интересно, что в нашем разделе, где речь идёт о практическом изготовлении Скинии и её принадлежностей, единственное место, в котором упомянуто имя изготовителя, – это изготовление деревянного ковчега: «И сделал Бецалель ковчег из дерева шитим». В последующем описании работ имя Бецалеля не упоминается; сказано только: «И покрыл его чистым золотом… и принёс… и сделал…», а также при изготовлении другой утвари его имя не произносится, только – «И сделал светильник», «И сделал стол», «И сделал жертвенник воскурения…». С другой стороны, в начале раздела «Трума» написано: «И сделают Мне Святилище, и Я пребывать буду в их среде. Всё, как Я показываю тебе, образец Скинии и образец всех её принадлежностей, так и сделайте» (Шмот, 25:8-9). То есть: Бог показывает Моше образец Скинии и её аксессуаров, а Моше должен объяснить другим делать их именно такими, как он видел. Но это противоречит сказанному в дальнейшем, где Господь повелевает Моше сделать самому всю утварь, как мы показали выше (кроме начала изготовления ковчега свидетельства).

Кроме того, в отличие от разделов «Тецаве» и «Ки тиса», в нашем разделе говорится, что изготовителям ковчега и его утвари Небесами будет дарована особая мудрость, которая будет направлять их в их работе. Относительно Моше в разделе «Трума» не сказано, что Господь наполнит его духом мудрости для изготовления Скинии и её утвари, но появляется фраза: «Всё, как Я показываю тебе, образец Скинии и образец всех её принадлежностей». Можно предположить, что, поскольку Моше своими глазами видел на горе образец Скинии и находящихся в ней предметов, ему не нужен был «дух мудрости», чтобы понять, как их изготовлять. В то время как в нашем разделе, который описывает практическую реализацию заповедей о создании Скинии и её утвари, работники нуждаются в особой «мудрости сердца», которую даёт им Бог. И здесь вообще не встречается оборот «как было показано Моше на горе».

И почему им не нужно было видение, полученное Моше, чтобы сделать Скинию и утварь её, а вместо этого они должны были наполниться с неба «мудростью сердца»? Следует отметить, что «мудрые сердцем» впервые упоминаются в разделе «Тецаве», рассказывающем о священнических одеяниях. В чём принципиальное отличие от создания утвари Скинии, описанной в разделе «Трума»? Почему именно при изготовлении одежд священников нужны «мудрые сердцем», и недостаточно одного Моше? Причём, в повелениях о священнических одеждах вообще не возникает оборот «как видел ты на горе», употребляемый в разделе «Трума» применительно к созданию Скинии и её утвари. Чем это объяснить?

Завершая повеления о строительстве Скинии (в конце разделе «Ки тиса») Господь говорит Моше: «Смотри, Я призвал именно Бецалеля, сына Ури, сына Хура, из колена Йеудина, и Я исполнил его духом Божиим, мудростью, разумением, ведением и всяким искусством… и они сделают всё, что Я повелел тебе: шатер соборный и ковчег для откровения, и крышку на него, и все принадлежности шатра; и стол, и все принадлежности его, и светильник чистый со всем прибором к нему, и жертвенник курения; и жертвенник всесожжения со всем его прибором, и умывальник, и подножие его; одежды служебные, и одежды священные Аарону, священнику, и одежды сынам его для священнослужения; и елей помазания, и курение из пряностей для святилища: все так, как Я повелел тебе, пусть сделают они» (Шмот, 31:2-11). Внезапно Господь перелагает обязанность возведения Скинии с Моше на Бецалеля, Аолиава и прочих «мудрых сердцем». Помимо этого, Он изменяет порядок изготовления Скинии и её утвари. Из сказанного в разделе «Трума» следует, что надо было начинать работы с изготовления ковчега, стола и светильника, и лишь после этого переходить к Скинии, брусьям и тканям для шатра, теперь на первом месте оказывается Скиния, и лишь после неё следуют ковчег и прочие аксессуары. Чем вызваны все эти изменения?

В следующем разделе «Пкудей», который соответствует разделу «Тецаве» (в разделе «Тецаве» говорится о повелении создать священнические одежды, а в разделе «Пкудей» – о его реализации) об изготовителях священнических одежд говорится во множественном числе: то были Бецалель и «мудрые сердцем». При этом к каждому сообщению об изготовлении того или иного вида одежды добавлено уточнение «как повелел Господь Моше». В отличие от этого, в рассказе об изготовлении Скинии и её утвари в нашем разделе описания всех работ выдержаны в единственном числе – речь идёт исключительно о Бецалеле: «Бецалель же, сын Ури, сын Хура, из колена Йеудина сделал всё, что повелел Господь Моше». Из этих слов («сделал всё, что повелел Господь Моше») следует, что Бецалель заменил Моше во всём, что касается изготовления Скинии. Почеу это произошло?

Перейдём теперь к попытке ответить на поставленные нами вопросы. В первую очередь, следует отметить принципиальное отличие между Скинией, обителью Господа, и находящимися в ней предметами, видение которых было явлено Моше на горе Синай, как сказано: «Всё, как Я показываю тебе, образец Скинии и образец всех сосудов её, так и сделайте» (Шмот, 25:9), с одной стороны, – и одеяниями служителей Господа в Скинии, образец которых не был заранее продемонстрирован на горе, с другой. Вместо этого в изготовлении одежд должна помочь особая «мудрость сердца»: «И поговори со всеми, мудрыми сердцем, которых Я исполнил духа премудрости, чтобы они сделали одежды Аарону для посвящения его на священнослужение Мне» (Шмот, 28:3).

В самом деле, вначале сам Моше должен был в одиночку изготовить всю утварь Скинии и саму Скинию, в соответствии с тем, что он видел собственными глазами. Здесь не требовались особенные, дарованные Небом мудрость и интуиция. Поэтому ему надлежало первым делом изготовить ковчег для хранения срижалей – «дела Божьего» с «письменами Божьими» (Шмот, 32:16). Поэтому в повелении об изготовлении ковчега в разделе «Трума» сказано: «И положи крышку на ковчег сверху; а в ковчег положишь откровение, которое Я дам тебе» (Шмот, 25:21). Однако когда в нашем разделе ковчег изготавливает Бецалель, не сказано, что он тут же положил в ковчег скрижали. А поскольку изначально ковчег следовало сделать первым, именно о его изготовлении сказано в разделе «Трума» «И пусть сделают ковчег…» (Шмот, 25:10), – во множественном числе. В начале работы должен принять участие весь народ Израиля, на что указывает предыдущий стих: «Всё, как Я показываю тебе, образец Скинии и образец всех сосудов её, так и сделайте». Однако участие представителей народа относится только к самому началу работ – изготовлению деревянного ковчега. Все последующие действия должны быть осуществлены самим Моше, на что указывает употребление глаголов в единственном числе: «И сделай», «и вложи», «и положи».

Но одеяния священников, о которых рассказано в разделе «Тецаве», должны быть изготовлены людьми, «мудрыми сердцем», которых Господь преисполнил «духом премудрости». Ведь священники – представители народа Израиля в доме Господнем, и поэтому народ должен принять участике в изготовлении их одежд; здесь Моше играет лишь вспомогательную роль. Поэтому повеления об изготовлении священнических одеяний в разделе «Тецаве» приводятся порой во множественном числе («Да возьмут…», «И сделают…», «…пусть прикрепят…» – Шмот, 28:5-6; 28), а порой – в единственном («И возьми…», «И сделай…», «И вставь…», «И вдень…» – Шмот, 28:9;13;17;24). Поэтому там нигде нет ссылки на образы, данные в видении на горе Синай. Но все эти повеления были даны ещё до греха золотого тельца. Этот грех произошёл в то время, когда Моше ещё пребывал на горе Синай. Поэтому прямо перед завершением изложения законов о Скинии Господь решает, что в результате происшедшего другой человек должен сменить Моше в его роли творца Скинии. Поручение всех работ одному Моше углубит пропасть, отделющую народ Израиля от Моше, вызовет ощущение, что Моше незаменим.

Поэтому Господь предпочёл поручить изготовление Сеинии и её утвари другому человеку из среды народа. Эта миссия была поручена Бецалелю, сыну Ури и внуку Хура, погибшего (согласно мидрашу) от рук толпы, разъярённой его отказом принять участие в изготовлении нового «божества». Поэтму необходимо наделить этого человека особыми мудростью и разумением: ведь, в противоположность Моше, он не сможет ориентироваться на виденное им на горе Синай. Поэтому в нашем разделе нигде не говорится «как было указано на горе». Также в повелениях об изготовлении Скинии и её утвари в нашем разделе не сказано «как повелел Господь Моше», – выражение, повторяющееся в разделе «Пкудей» в связи со священническими одеяниями, ведь первоначальные повеления Господа Моше были изменены. А поскольку на Аароне также лежит часть ответственности за грех золотого тельца, изменения касаются также изготовления алтаря для благовоний и умывальника, относящихя к священникам, и золотого венца на золотом алтаре, символизирующего корону священства. В разделах «Трума» и «Тецаве» эти повеления приведены после повелений о священнических одеяниях. Однако в результате греха золотого тельца, Господь велит Бецалелю изменить порядок работ: «…и стол, и все принадлежности его, и светильник чистый со всем прибором к нему, и жертвенник курения; и жертвенник всесожжения со всем его прибором, и умывальник, и подножие его; одежды служебные, и одежды священные Аарону, священнику, и одежды сынам его для священнослужения…» (Шмот, 31:8-10).

Как видно из раздела «Тецаве», в работе над изготовлением священнических одяний изначально – еще до греха золотого тельца – должны были принять участие представители народа. Однако согласно первоначальному плану, им следовало работать вместе с Моше. Теперь место Моше заняли Бецалель и Аолиав: «И вот, Я назначил к нему Аолиава, сына Ахисамаха, из колена Данова, и в сердце всякого мудрого сердцем вложил Я мудрость, и они сделают всё, что Я повелел тебе» – всё, включая священнические одеяния.

Таким образом, наш раздел посвящён воплощению в жизнь повелений Господа Моше о создании Скинии и её утвари, однако изначальный план подвергся изменениям в результате греха золотого тельца. Моше передаёт свои полномочия подходящим представителям народа, наделённым Господом мудростью и чутьём: «И всякий мудрый сердцем из вас пусть придёт и сделает всё, что повелел Господь». Моше пока не упоминает о Бецалеле, чтобы не смущать людей, приносящих пожертвование. Публичное сообщение, что ответственным за работы по изготовлению Скинии назначен внук Хура, погибшего во время греха золотого тельца, может вызвать в народе смешанные чувства: смутить одних и рассердить других. Возвышение внука того, кто был растерзан толпой, не может быть воспринято с безразличием, оно будет постоянно напоминать о происшедшей трагедии и о грехе. Поэтому Моше откладывает сообщение о назначении Бецалеля, чтобы не нарушить ту чистую радость, с которой люди приносят пожертвования на создание Скинии, дабы к ней не примешивались чувство вины и добровольный порыв сердца не сменился чувством долга, ощущением обязанности хоть как-то исправить последствия греха.

Теперь Моше даёт указания о порядке возведения Скинии и изготовления священных принадлежностей, причём порядок этот отличается от приведенного ранее, в разделе Ки тиса: «Скинию, шатер её и покров её… ковчег… стол… и хлебы предложения… и светильник… и жертвенник курения… жертвенник всесожжения… умывальник… одежды служебные для служения во святилище и священные одежды Аарону, священнику, и одежды сынам его для священнодействия». Здесь священнические одежды отодвинуты в конец списка даже более чем в разделе Ки тиса, где после них говорилось о елее помазания и благовониях для воскурения. Но то было, когда народ Израиля еще только требовал новых «божеств», которые вели бы их за собой; само же служение тельцу произошло на следующее утро, и тогда Всевышний говорит Моше: «Ступай, сойди, ибо развратился народ твой». Накануне вечером эти слова ещё не были произнесены, грех поклонения тельцу ещё не был совершён, и у Аарона были основания думать, что народ требует лишь посредника, который заменил бы Моше, а не ищет себе идола, как это выяснилось на следующее утро.

После же того, как народ совершил грех идолопоклонства, в результате, пусть невольного и непреднамеренного участия в этом грехе Аарона, одежды для священников были отодвинуты в конец списка необходимых аксессуаров Скинии. Теперь весь народ Израиля приносит приношения Господу, мастерицы прядут синету, багряницу, червленицу и виссон. Женщины, побуждённые «мудростью сердца», прядут козью шерсть, что, видимо, требует большего искусства, чем прядение синеты и багряницы. Но для вышивания этими цветными нитями покрывал для Скинии и её принадлежностей были избраны искусные Бецалель и Аолиав, чьи сердца Всевышний преисполнил особой мудростью, необходимой для выполнения наиболее сложных работ.

После принесения всех пожертвований для Скинии, Моше объявляет, что Всевышний поставил во главе работ над созданием Скинии и её утвари Бецалеля сына Ури сына Хура из колена Йеуды. Теперь евреи могут подумать, что это произошло в результате их пыла при принесении пожертвований, что Всевышний принял их дары и только теперь выделил Бецалеля, внука Хура. Они видят в этом назначении знак умиротворения и считают, что сумели с помощью приношений искупить грех золотого тельца. Так думает даже сам внук убитого Хура, готовя всё, необходимое для Скинии. И это является высшей формой исправления ситуации, поскольку такие мысли подвигают народ стремиться исполнять волю Всевышнего, и поток даров не иссякает, так что мастерам приходится просить Моше остановить принесение приношений.

Поэтому, как сообщается в нашем разделе, Бецалель в одиночку создаёт всю утварь Скинии, включая покров и завесы для входа в шатёр и для ворот двора Скинии, хотя другие мастера и Аолиав были также искусны в этих работах. Ведь Бецалель заменяет Моше, которому было заповедано приготовить самому и эти принадлежности. Мастерам же остаётся, как это рассказано в следующем разделе, изготовить священнические одеяния, которые, как было сказано в разделе Тецаве, должны были готовить Моше вместе с мастерами. Поэтому в следующем разделе мы видим, как Бецалель участвует вместе с ними в изготовлении священнических одежд. Ковчег же завета Бецалель возводит сам, о чём прямо сказано в нашем разделе: «И сделал Бецалель ковчег из дерева шитим», потому что здесь мы видим изменения, не только в том, что ковчег вместо Моше делает Бецалель, но и в том, что в ковчеге, изготовленном Моше, должны были находиться первые скрижали, поэтому там сказано: «а в ковчег положишь откровение, которое Я дам тебе». В рассказе же о действиях Бецалеля не сказано, что вторые скрижали нужно положить в ковчег, это сделает Моше в день возведения Скинии.

Таким образом, нам удалось дать ответ на вопрос о кажущихся повторах при описании создания Скинии. Мы увидели, что между раделами «Трума», «Тецаве» и «Ки Теса», содержащими повеления об изготовлении Скинии и её аксессуров, и разделами «Вайякэль» и «Пкудей», описывающими их воплощение в жизнь, пролегает водораздел: грех золотого тельца. В результате во главе работ стал Бецалель, который, в отличие от Моше, не видел своими глазами тот результат, к которому ему следовало стремиться, однако был преисполнен особой мудростью и творческим чутьём, которые помогли ему справиться с этой задачей. Изменился и порядок ведения работ, и их характер. Кажущиеся повторы подчёркивают эту разницу применительно к каждому участку деятельности. Результат тоже должен был выйти совсем иным; это подобно тому, что говорит мидраш о вступлении евреев в страну Израиля: что если бы во главе народа стоял не Йеошуа, а Моше, то они никогда не были бы изгнаны с этой земли. Тем не менее, избрание Бецалеля, внука Хура, погибшего из-за своей преданности Господу, и последовавшие за этим изменения, были необходимы для исправления последствий греха золотого тельца; на эту связь указывает использование аналогичных слов – «вайякэль» и «ваикаэль» – для описания созыва народа для возведения Скинии и скопища разъярённой толпы, требующей создания себе божества.

2022

В нашем разделе становится явным раскаяние в грехе золотого тельца. То, что некогда служило греху, исправляется и принимает совсем иной характер. Раньше народ был воодушевлён грехом, теперь же душевный подъём вызван святостью.

Аллюзия на грех золотого тельца возникает в самом начале раздела. Если раньше «собрался народ пред Аароном, и сказал ему: встань, сделай нам божество, которое шло бы перед нами» (Шмот, 32:1), – то теперь «собрал Моше всё общество сынов Израилевых и сказал им: вот что повелел Господь исполнить» (Шмот, 35:1).

Эти два стиха связаны между собой использованием глагола собрать/собраться. Но смысловая разница между ними огромна: в первом случае собравшихся объединяет не Божественное повеление, а их низменная природа. Народ, собравшийся перед своим предводителем, Аароном, хочет такого божества, которое шло бы перед ним, служило ему, удовлетворяло его животные потребности. В нашем же разделе глава народа собирает людей по повелению Божию, дабы возвестить слово Божие и исполнить Его волю.

Поэтому Аарон, требуя от народа пожертвовать золото на создание тельца, употребляет слово, которое может указывать на распущенность: «И сказал им Аарон: снимите (парку) золотые серьги в ушах ваших жён, ваших сыновей и дочерей ваших, и принесите их ко мне», – и Тора словно вторит ему: «И снял (итпарку) весь народ серьги золотые, которые в ушах их, и принесли Аарону» (Шмот, 32:2-3) . Кроме этого, описывая поклонение тельцу, Писание отмечает охватившее народ воодушевление грехом: «И стал народ есть и пить, и поднялись веселиться» (Шмот, 32:6). Это подобно сказанному: «Будем есть и пить, ибо завтра умрём» (Йешаяу, 22:13), а также отсылает к сказанному про Ишмаэля: «И увидела Сара, что сын Агари-египтянки, которого она родила Аврааму, веселится» (Берешит, 21:9). Здесь описывается общий подход к жизни: живи моментом и порывами страстей, отбросив все сдерживающие узы и не заботясь о будущем.

Действительно, Моше проникает в самую сущность греха: «И увидел Моше народ, что он развращён… И стал Моше во вратах стана, и сказал: «Кто за Господа, ко мне!»» (Шмот, 32:25-26). Ибо противоположность распущенности, вседозволенности, разврату – это повиновение слову Господню. Поэтому Моше призывает тех, кто не поддался своим страстям, чьё сердце всё ещё верно Господу, прийти к нему. В этом и состоит панацея от вседозволенности.

В нашем разделе Моше собирает народ по воле Бога и просит их о пожертвовании на Скинию, он хочет, чтобы народ проникся воодушевлением святости. Поэтому на смену оборотов, содержащих аллюзии на нравственное разложение, приходит понятие «щедрость сердца»: «Соберите у себя приношения Господу; всякий щедрый сердцем да принесёт его, это приношение Господу: золото, и серебро, и медь...» (Шмот, 35:5).

Так и сама Тора описывает приношения Господу языком, указывающим на возвышающее человека (а не низводящее его до уровня животного) воодушевление святостью: «И приходили – каждый, кого влекло сердце, и каждый, кого располагал дух, приносили они дар Господу… И приходили мужья с жёнами, все, щедрые сердцем, приносили кольца и серьги, и перстни, и подвески, всякие золотые вещи… И каждая женщина, мудрая сердцем, пряла своими руками… И все женщины, влекомые сердцем мудрым, пряли козью шерсть» (Шмот, 35:21-26).

Тора раз за разом повторяет выражения «мудрость сердца» и «влекомые сердцем». Они означают, что даже сердце, выражающее страсти и эмоциональную жизнь, – то самое сердце, которое может низвергнуть человека в пучину животных страстей, что и произошло во время греха золотого тельца, ставшего апофеозом нравственной распущенности и вседозволенности, – может быть проникнуто мудростью и святостью и возвысить человека, возведя его в ранг ангела. Подобно этому, золотые украшения, которые использовались ради греха создания тельца, превращаются в средство для святости – для возведения Скинии, которая станет Божьей обителью.

Поэтому Моше делает умывальник в Скинии из меди зеркал – «И сделал умывальник из меди, и подножие его из меди, из зеркал женщин, которые толпились у входа шатра соборного» (Шмот, 38:8). Те самые зеркала, в которые женщины смотрелись, стремясь понравиться своему избраннику, были пожертвованы ими во имя святой цели. Стало быть, и то, что служит удовлетворению страстей, может быть возвышено и обращено к святости. Так, влечение и половые отношения возвышаются в браке, облекаясь в ореол святости.