«Все вы стоите сегодня пред Господом, Богом вашим: главы ваши в коленах ваших, старейшины ваши и надзиратели ваши и всякий человек в Израиле, малолетки ваши, жёны ваши и пришелец твой, что в среде стана твоего, от секущего дрова твои до черпающего воду твою, чтобы вступить тебе в завет с Господом, Богом твоим, и в клятвенный договор с Ним, который Господь, Бог твой, заключает с тобой ныне, дабы поставить тебя сегодня народом Себе; а Он будет тебе Богом, как Он говорил тебе и как клялся Он отцам твоим, Аврааму, Ицхаку и Яакову».
Моше начинает обращение во множественном числе, а завершает в единственном. Единственное число сохраняется вплоть до конца раздела. Таким образом Моше указывает на самую суть заключаемого завета. Отдельные люди объединяются в народ, в котором каждый отвечает за другого, грех одного сказывается на всех, а грех многих – на одиночке, который, казалось бы, оставался в стороне. Поэтому множественное и единственное число обращения с легкостью меняются местами.
«Главы ваши» – это главы колен, а «колена ваши» – весь народ Израиля. Моше излагает социальную структуру колен, в которой тот, кто стоит выше, отвечает за тех, кто стоит ниже: «старейшины» – это судьи; «надзиратели» – люди, ответственные за практическую реализацию законов и судебных постановлений, «всякий человек в Израиле» – рядовые представители колен. После упоминания детей, ответственность за которых несут мужчины и замужние женщины, Писание упоминает о пришельцах. О ком здесь идёт речь? На тот момент в стане евреев уже не оставалось никого из «великого смешения» народов, сопровождавшего их во время исхода. Возможно, здесь имеются в виду пленницы из Мидьяна или отдельные моавитяне и аммонитяне, решившие присоединиться к еврейскому народу. «Секущие дрова» – это мужчины, а «черпающие воду» – женщины, принявшие иудаизм.
Интересно отметить, что в обороте «чтобы вступить тебе в завет с Господом, Богом твоим» использован необычный в этом контексте глагол, из корня которого – «айн-бет-реш» – изменением последовательности букв образовывается корень «айн-реш-бет», от которого происходит слово «аревут» – «поручительство», ответственность (за другого). Обычно заключение завета передаётся другим глаголом, с корнем «каф-реш-тав» – он употреблён при описании завета Бога с Авраамом (Берешит, 15:18), установления союза между Авраамом и Авимелехом (Берешит, 21:32) и пр.
В других местах Писание говорит об установлении завета: «Вот знак завета, который Я установил между Мною и всякой плотью, что на земле» (Берешит, 9:17). Этот же оборот описывает установление завета между Богом и Авраамом: «И установлю завет Мой между Мною и тобою, и между потомством твоим после тебя, в роды их, в завет вечный. Чтобы быть Богом тебе и потомству твоему поле тебя» (Берешит, 17:7).
Этот завет воплощается в жизнь в нашем разделе: Авраам принимает на себя обязанность обрезания, а Господь обещает ему отдать ему и его потомству Ханаан и быть им Богом. «Дабы поставить тебя сегодня народом Себе, а Он будет тебе Богом, как Он говорил тебе и как клялся Он отцам твоим, Аврааму, Ицхаку и Яакову». Этот завет Бог устанавливает с Авраамом и заключает с его потомством.
«И не с вами одними заключаю я завет сей и клятвенный договор сей, но и с теми, которые стоят ныне здесь с нами пред Господом, Богом нашим, и с теми, которых нет здесь с нами ныне».
Казалось бы, эти слова указывают на то, что завет заключается не только с современниками Моше, но и с последующими поколениями. Он обязывает и их, хотя они не присутствовали при его заключении, и, если они нарушат его и будут служить идолам, проклятия, перечисленные в предыдущем разделе, падут и на них. Но в таком случае дальнейший текст, начиная со слова «ибо», который должен объяснить, почему союз заключается не только со стоящими в Моаве, но «с теми, которых нет здесь ныне», оказывается непонятным. «Ибо вы знаете, как жили мы в земле Египетской и как проходили мы среди народов, через которых вы прошли, и вы видели мерзости их и кумиров их из дерева и камня, серебра и золота, которые у них. Может быть есть среди вас мужчина или женщина, или семейство или колено, сердце которого отвращается ныне от Господа, Бога нашего, чтобы идти служить божествам тех народов; может быть есть среди вас корень, приносящий яд и полынь, и вот, как выслушает он слова клятвенного договора этого, он благословит себя в сердце своём, говоря: «мир будет мне, хотя буду ходить по произволу сердца моего»; и пропадёт таким образом сытый с голодным. Не благоволит Господь простить ему, ибо возгорится тогда гнев Господа и ярость Его на того человека, и падёт на него всё проклятие, написанное в книге этой, и сотрёт Господь имя его из поднебесной; и отделит его Господь на злополучие от всех колен Израиля, сообразно со всеми проклятиями завета, написанного в сей книге закона».
В этих словах можно услышать намёк на причины, по которым Всевышний заключает завет с отсутствующими. Но, если речь идёт о последующих поколениях, как связать с этим слова «Может быть есть среди вас мужчина или женщина, или семейство…»?
Можно понять это так, что Моше говорит народу Израиля, что завет со Всевышним связывает не только тех, кто прямо присутствует при его заключении и принимает его, но и с теми, кому ещё предстоит родиться в следующих поколениях, а также с теми, кто хотя и присутствует физически, но кого «нет здесь с нами ныне», то есть кто в сердце своём не готов принять на себя союз с Богом и соблюдать заповеди, данные Им в рамках этого завета. Поэтому сказано «с нами», то есть, он здесь, но не с нами. Это относится к каждому отдельному мужчине, каждой женщине, каждой семье или целому колену, к любому, кто мог бы сказать про себя: «Поскольку в сердце своём я не принял завет, все эти проклятия ко мне не относятся». В глубине души он доволен собой, говоря: «Вместо того чтобы быть проклятым всеми этими проклятиями, я благословляю самого себя, что не принял на себя завет. И будет мне хорошо, даже если я стану служить иным божествам, вроде тех, что я видел в Египте и у тех народов, которые встретились нам на пути нашем – Эдома, Моава, Амона, двух эморийских царей Сихона и Ога, и прочих ханаанских народов».
Со мной ничего не случится, если я пойду на поводу у своих желаний и поступлю «по произволу сердца моего». Слово «произвол», «шрирут», происходит от слова «шрир» – мышца, то есть сердце его реагирует как бы рефлекторно, откликаясь лишь на собственные прихоти и желания («бе шрирут либам а-ра» – «и следовали упорству злого сердца своего» (Йермияу, 11:8)). Так же и здесь слова Моше не могут пробить их «мышечную оборону», и угроза проклятий не пугает их, так как уверены, что с ними ничего не случится. И далее: «лемаан спот а-рава эт а-цмеа» – «и пропадёт таким образом сытый с голодным». По поводу этой фразы комментаторы разделились во мнениях, причём большинство так и не нашли удовлетворительного объяснения. Корень слова «спот» – «самех-пей-эй», можно трактовать как связанное с глаголом «леосиф», «добавлять» – «лемаан спот хатат аль хатат» – «чтобы прибавлять грех к греху» (Йешаяу, 30:1). Но тогда должно было бы быть написано «лемаан спот а-раве аль а-цаме» – «и пропадёт сытый (вдобавок к) голодному», потому что слово «спот» в значении «добавлять» всегда идёт с предлогом «аль» – «вдобавок».
Ещё один вариант понимания слова «спот» – это уничтожение, «аф тиспе цадик им раша» – «неужели Ты погубишь праведного с нечестивым» (Берешит, 18:23). Но тогда вся фраза становится непонятной, ведь сказано: «мир будет мне, и пропадёт таким образом сытый с голодным». Какой же это мир, если и сытый и голодный пропадут, будут уничтожены? Так что, по-видимому, в этой фразе значение слова «спот» – это «кормить», от слова «маспо», «кормушка для скота в яслях» («ве итен маспо ле-хаморейем» – «и дал корму ослам их» (Берешит, 43:24)). В таком случае, значение фразы таково: «сытая душа будет кормить голодную».
Перед нами образная аналогия. Этот человек говорит в глубине души: даже если я пойду по произволу злого сердца моего, на меня не падут эти проклятия, потому что завет подразумевает ответственность друг за друга и взаимовыручку, а поскольку большинство народа будет соблюдать заповеди, значит, на весь народ – и, в том числе, на меня – падут благословения. И даже если я буду поклоняться идолам, мне нечего бояться наказания, ибо мне поможет выполнение заповедей всеми остальными. Поэтому Моше говорит, что завет заключается и с теми, кого «нет здесь с нами ныне» – Провидение индивидуально, и каждый человек получает воздаяние за свои грехи. Благополучие большинства поможет грешнику лишь в том случае, если он принимает в глубине души бремя заповедей. Но человеку, который мысленно сбросит с себя бремя заповедей, не помогут заслуги всех остальных. «Не благоволит Господь простить ему, ибо возгорится тогда гнев Господа и ярость Его на того человека, и падёт на него всё проклятие, написанное в книге этой, и сотрёт Господь имя его из поднебесной», – подобно тому, как будет стёрто из поднебесной имя Амалека (см. Дварим, 25:19). И точно так же если все члены целого колена решат сбросить с себя бремя заповедей, пусть не надеются, что смогут жить под сенью общего благополучия, вызванного праведностью всего народа: «отделит его Господь на злополучие из всех колен Израиля».
«И скажет последующий род, дети ваши, которые появятся после вас, и чужеземец, который придёт из земли дальней, и увидят бедствия той земли и недуги её, которыми поразил её Господь: «сера и соль, пожарище – вся земля; не засевается и не произращает она, и не всходит на ней никакая трава, как по истреблении Сыдома и Аморы, Адмы и Цывоима, которые ниспроверг Господь во гневе Своём и в ярости Своей». И скажут все народы: «за что сделал Господь так с этой землёю? за что пыл этого великого гнева?». И скажут: «за то, что они оставили завет Господа, Бога отцов своих, который Он заключил с ними, когда Он вывел их из земли Египетской. И пошли, и служили богам иным и поклонялись им – богам, которых они не знали и которых Он им не уделял. И воспылал гнев Господа на землю ту, чтобы навести на неё всё проклятие, написанное в книге этой; и изгнал их Господь из земли их в гневе и ярости и негодовании великом, и забросил их в другую землю, как это ныне». Сокрытое – это Господу, Богу нашему, а открытое – нам и сынам нашим навечно, чтобы исполнять все слова закона этого».
Если же весь народ или большая его часть оставит Господа, его постигнут все проклятия раздела «Ки таво» и, в конце концов, народ будет изгнан с его земли и разбросан по всем краям света, а в земле Израиля воцарится запустение. Это запустение, которое увидят возвращающиеся в свою страну евреи и присоединившиеся к ним чужеземцы (упоминание о чужеземцах говорит о том, что в конце дней многие неевреи захотят стать частью еврейского народа, возвращающегося на свою землю, как то происходит сегодня), является небесной карой, которая постигает землю Израиля: ведь её грубая материальность ввела народ во грех, и поэтому земля Израиля наказывается вместе с еврейским народом. Их судьбы переплетены: во всё время изгнания она будет пребывать в заброшенном состоянии.
«Сокрытое – это Господу, Богу нашему, а открытое – нам и сынам нашим навечно, чтобы исполнять все слова закона этого».
Как мы уже объясняли выше, этот стих выражает самую суть завета Моавских степей. К синайскому завету добавляется принцип взаимной ответственности, охватывающий весь народ Израиля. Тайные грехи известны Гоподу, Который взыщет за них с грешника. Однако явные грехи подлежат людской юрисдикции, и поэтому на всех нас возложена обязанность предотвращать их по мере возможностей и протестовать в случае их совершения; в противном случае, ответственность за «чужой» грех ляжет и на нас. Этот завет связан с дарованием страны Израиля, и он будет запечатлён после вступления в страну на горах Гризим и Эйваль.
Интересно отметить, что так же, как Моше установил жертвенник и двенадцать памятных камней у горы Синай и принёс жертвы Господу, так и Йеошуа поставил в Гилгале двенадцать камней и, согласно особому указанию, воздвиг там алтарь и совершил жертвоприношения. Так и пророк Элияу на горе Кармель «…восстановил разрушенный жертвенник Господень. И взял двенадцать камней по числу колен сынов Яакова… И построил из этих камней жертвенник во имя Господа… И ниспал огонь Господень, и пожрал всесожжение и дрова, и камни, и воду, что была во рву, вылизал. И увидел весь народ, и пал на лицо своё, и возгласили: Господь – это Бог, Господь – это Бог» (Млахим I, 18:30-38). На горе Кармель словно восстанавливается завет между Господом и народом Израиля. Таким образом, запечатление завета осуществляется посредством двенадцати камней и жертвенника.
«И будет, когда сбудутся на тебе все слова эти – благословение и проклятие, которые изложил я тебе, то прими это к сердцу своему в среде всех народов, куда забросил тебя Господь, Бог твой, и обратишься ты к Господу, Богу твоему, и внемлешь гласу Его во всём, как я заповедую тебе сегодня, ты и сыны твои, всем сердцем твоим и всею душою твоею».
В предыдущем разделе, так же, как и в разделе «Бехукотай», Тора, рассказывая о проклятиях, не упоминала о возможности утешения и помилования. Ничего не говорилось о возможной продолжительности срока изгнания, тем более – о том, когда оно закончится. Поэтому изгнание виделось на первый взгляд бессрочным, а положение сыновей Израиля – безнадёжным; казалось, что народу суждено пропасть в изгнании, что он навсегда утратил возможность вернуться на свою землю. Поэтому Моше даёт надежду на выход из долгого изгнания, но при этом замечает, что её осуществление зависит от народа Израиля – от того, будет ли их раскаяние глубоким, будет ли искренним возвращение к Всевышнему из чувства любви к Нему.
Корень «шин-вав-бэт» («шув»), значение которого – «возвращение», «повторение» или «раскаяние» – употребляется в этом отрывке многократно, во всех грамматических формах: «…прими (дословный перевод – «возврати») ты это к сердцу своему»; «и обратишься ты к Господу» (дословно – «вернёшься»). «Тогда возвратит Господь, Бог твой, изгнанных твоих (в дословном переводе – «вернувшихся»), и смилосердится над тобой, и опять (в слове «опять» – «шув» – тот же корень, потому что говорится о чём-то, что было ранее, и ныне возвращается), и соберёт тебя из всех народов… А ты опять («шув») слушаться будешь гласа Господа».
Каждый раз, когда повторяется это слово, оно, несмотря на свою многозначность, означает одно и то же – возвращение к прежнему месту, тому, из которого пришли и которое оставили. Даже такая форма, как «швут», которая может означать «плен», в данном случае говорит не о пленении врагом, а о возвращении к исходной точке. Пример такого использования слова «швут» мы видим в Книге Иова: «И возвратил Господь прежнее («шав эт швит») Иову». Понятно, что говорится не о возвращении его имущества и его детей из вражеского плена, а об обретении всего, чем он обладал прежде и что было им потеряно.
Поэтому у народа Израиля есть надежда на возвращение – тогда, когда он, после осуществления всех проклятий, вплоть до долгого изгнания, срок которого наступил после разрушения второго Храма и всё ещё не истёк по наши дни – возвратит своё сердце к Всевышнему, то есть вновь обратит сердце к Нему, проникнется трепетом пред Ним и любовью к Нему. Тогда, когда опять будет слушать Его голос и снова примет на себя бремя Его заповедей – всем сердцем своим и всей душой своей.
Это условие касается не одного какого-либо отдельного лица, не раскаяния одного человека за свои грехи. Речь идёт о грехах всех сыновей Израиля как целого народа, которому стала тягостна его земля, текущая молоком и мёдом. Поэтому и раскаяние от него ожидается полноценное, соразмерное греху: он должен всем сердцем и всей душой вернуться на эту землю, чтобы исполнять там все 613 заповедей Всевышнего, основная часть которых может быть исполнена только в стране Израиля.
Евреи захотят вернуться в землю обетованную и соблюдать там Божьи заповеди, следуя завету, согласно которому они будут народом Всевышнего, а Он будет им отцом. Тогда, и только тогда «возвратит Господь, Бог твой, изгнанных твоих, и смилосердится над тобой, и опять соберёт тебя из всех народов, среди которых рассеял тебя Господь, Бог твой. Хотя бы были заброшенные твои на краю неба, и оттуда соберёт тебя Господь, Бог твой, и оттуда возьмёт тебя. И приведёт тебя Господь, Бог твой, в землю, которой владели отцы твои, и будешь ты владеть ею; и облагодетельствует Он тебя, и размножит более отцов твоих».
Когда народ Израиля ощутит истинное, искреннее стремление вернуться на землю своих отцов, тогда Всевышний ответит на наше раскаяние и вернёт нас в наше прежнее состояние – народа, живущего на своей земле. Он смилостивится над нами, и соберёт нас из всех народов на нашу землю, где размножит и облагодетельствует нас более отцов наших, овладевших этой землёй в дни Йеошуа.
«И обрежет Господь, Бог твой, сердце твоё и сердце потомства твоего, чтобы любить Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим и всей душою твоею, ради жизни твоей».
В конце времён, когда Всевышний соберёт всех евреев в земле Израиля, нам не потребуется уже возвращаться к Нему – как было сказано, мы вернёмся ещё в странах нашего рассеяния, из чувства любви к Господу. Но теперь Всевышний «обрежет крайнюю плоть» нашего сердца, материальную оболочку, мешающую нам ощутить любовь к Богу как идущее глубоко изнутри и естественное для нас чувство, не требующее напряжения и усилий. Таким вначале, до первородного греха, было чувство Адама по отношению к Всевышнему: первому человеку были неведомы соблазны материального мира, и он служил Богу, следуя своему естеству и ведомый только чувством любви к Нему.
До того же состояния поднимется народ Израиля в конце дней, когда ценой огромных усилий одолеет своё дурное начало и научится видеть во всём волю Всевышнего и его попечение. Тогда Всевышний в награду вернёт его на святую землю и обрежет ему сердце – для того, чтоб дурные инстинкты вновь не завладели человеком.
Слова «ради жизни твоей» означают обещание долгой жизни на святой земле – чтобы изгнание никогда не повторилось. Поэтому в этом стихе сказано только «всем сердцем твоим и всей душою твоей», в отличие от молитвы «Шма, Исраэль», где говорится ещё «и всем существом твоим». «Всем существом» означает усилие, напряжение душевных сил – именно то, чего не потребуется после того, как Всевышний удалит оболочку с нашего сердца.
Эти слова – «обрежет Господь, Бог твой, сердце твоё» – напоминают о завете обрезания, который заключил со Всевышним Авраам, и о завете с его потомками, который был обещан (как мы уже объясняли в начале этого раздела). Самый первый завет, знаком которого стало обрезание Авраама, породил другой – тот, о котором говорит наш раздел. Соблюдение сыновьями Израиля заповедей станет, в свою очередь, причиной заключения следующего союза, знаком которого станет «обрезание сердца», которое на этот раз совершит нам Всевышний, чтоб очистить наши чувства от «крайней плоти». Этой «крайней плотью» затянуто наше сердце, будучи материальной, она препятствует способности видеть присутствие Всевышнего в этом мире, ослепляет глаза нашего духа и лишает зоркости наши чувства.
Слово «ламуль» (сделать обрезание) означает то же, что «ликрот» (отсечь, в том числе и в переносном, образном значении этого слова – отсечь от жизни, пресечь существование). Пример такого использования слова «ламуль» мы видим в псалмах: «Окружили меня, окружили, но именем Господним я уничтожу их (амилам)» (Псалмы, 118:11).
От корня слова «ламуль», происходит также слово «мила», что означает и «обрезание», и «слово». Эта связь не случайна: слово, которое человек произносит, сошло с его уст только после того, как он отсёк множество ненужных слов и мыслей, отказался от лишнего, от «крайней плоти», чтобы осталась мысль в наиболее очищенном виде.
Следует обратить внимание на выбор глагола в сочетании со словом «завет». Есть два выражения, которые переводятся одинаково: «заключить союз». Но в одном случае используется глагол «ликрот», «заключить» а в другом «леаким», «установить». Например, союз с Ноахом и Авраамом Всевышний «установил» «иким», а в других случаях, которые мы рассмотрим позже, употребляется слово «заключил», «карат». Чем можно объясняется выбор глагола в этих случаях?
«И сказал Бог: вот знак союза, который Я устанавливаю между Мною и вами… Радугу Мою дал Я в облаке, и будет она знаком завета между Мною и землёю. …и не будет более истреблена всякая плоть водами потопа. И будет радуга в облаке, и увижу Я её, чтобы вспомнить завет вечный…» (Берешит, 9:12-16).
«И поставлю («аким») союз Мой между Мной и тобою, и между потомством твоим после тебя в роды их, в союз вечный… И дам тебе и потомству твоему после тебя землю твоего пребывания, всю землю Ханаанскую, во владение вечное; и буду им Богом. … Обрезывайте крайнюю плоть вашу, и сие будет знаком завета между Мной и вами. … Необрезанный же мужчина, который не обрежет крайней плоти своей – истребится душа та из народа своего: завет Мой он нарушил» (Берешит, 17:7-14).
Как мы уже объясняли в разделах «Ноах» и «Лех леха», тот завет, что был заключён между Богом и Ноахом, представлял собой завет между Всевышним и народами мира о том, что человечество не будет уничтожено водами потопа. А тот, что заключён между Ним и Авраамом – это союз Всевышнего с народом, который Он избрал, с народом, который должен освятить землю Ханаана. В обоих случаях у завета был знак, символ – радуга или обрезание. Поэтому в конце времён оба союза будут начертаны вместе – ведь Всевышний един и имя Его едино у всех народов мира, Его мудрость наполняет мир. Поэтому Он обрежет наши сердца, и мы станем светом для народов, а народы мира склонятся перед Ним на горе святости Его, в Иерусалиме. Так будет осуществлена цель сотворения мира, и он достигнет совершенства.
Оба этих завета, для описания которых использовано слово «леаким», то есть «установить» (с Ноахом и с Авраамом) – можно назвать безусловными: Всевышний не ставит условий ни народам мира, ни народу Израиля, а с их стороны не ожидается никакой «отдачи». Само слово «устанавливаю» означает, что завет прочно утверждён Всевышним, его место неизменно и не зависит от поведения другой стороны.
Обещая Ноаху, что человечество не будет уничтожено потопом, Всевышний ничего не требует взамен. Завет избранничества с Авраамом и его потомством тоже не обусловлен соблюдением заповедей. Поэтому каждый из этих заветов назван заветом вечным.
(Что же касается обрезания, то оно в данном контексте выступает не как заповедь, которую требуется исполнить, а как знак договора, печать на плоти. Его смысл тот же, что у радуги – напоминание.)
В знак заключения союза народа и Бога Авраам и его потомки совершают обрезание, в отличие от народов мира, от которых этого не требуется.
«…вот, Я даю ему Мой завет мира; и будет он ему и потомству его после него заветом священства вечного…» (Бемидбар, 25:12-13).
Но возникает вопрос: почему в рассказе о Пинхасе сказано «дал завет», а не «установил»? Ведь объявляя о союзе с Пинхасом, Всевышний также не требовал от него ничего взамен?
Причина заключается в том, что Пинхас уже совершил свой поступок перед заключением завета – так сказать, заранее выполнил свою честь союза, и обещание Всевышнего было уже ответом на его деяние и наградой за него.
Наряду с этими двумя заветами (Ноах и Авраам), в Торе рассказывается о других заветах – о союзах между Господом и народом Израиля, которые включают в себя определённые условия. Каждая сторона при этом берёт на себя обязательства и выполняет свою часть договора. Для установления такого вида соглашения в Торе обычно используется не глагол «леаким» – «установить», а другое – «ликрот». Слово «ликрот», в сочетании со словом «союз», означает заключение этого союза, но оно также имеет своё собственное, отдельное значение – отсечь, отрезать.
Это выражение используется для таких союзов, которые требуют от обеих сторон выполнения условий.
Например, когда мы читаем, как на горе Синай сыновья Израиля получают Тору с условием, что будут выполнять все её заповеди, мы видим слово «ликрот». Так же при даровании Торы Всевышний объясняет народу: это – то, что ты обязан делать, а это – должен получить: Я буду тебе Богом, а ты – Моим народом; Я отдаю в ваше владение эту землю, а вы обязуетесь выполнять Мои заповеди, и каждый из вас при этом должен отвечать за то, как выполняет Мои заповеди другой.
Если же вы не будете исполнять заповеди, то союз будет расторгнут, и земля будет отнята; но когда раскаетесь и вернётесь к соблюдению – возвращена.
Выражение «критат брит» используется и в отношениях между людьми, с тем же значением – заключение союза, который содержит условия с обеих сторон. Такой союз может быть расторгнут при невыполнении этих условий. Таков договор Авраама с Авимелехом, Ицхака с Авимелехом и Яакова с Лаваном.
Почему слово «крита», обозначающее «рассекание», «разрезание» применяется к договору, причём только к взаимно обусловленному? Это, по сути, довольно точная метафора: договор как будто разрезается на две части, и каждая сторона получает свою – ту, на которой записано всё, что ей следует выполнять.
При заключении союза с Авраамом над телами рассечённых животных, когда Аврааму была обещана вся земля десяти народов, тоже употребляется слово «карат».
«В этот день заключил («карат») Господь с Авраамом союз, сказав: потомству твоему Я отдал землю эту, от реки Египетской и до реки великой, реки Прат» (Берешит,15:18).
Но в этом случае говорится о земле десяти народов, которой сыновья Израиля могут овладеть только тогда, когда будут исполнять заповеди Всевышнего, побуждаемые любовью к Нему, как мы уже объясняли в разделе «Шофтим».
«А когда расширит Господь, Бог твой, пределы твои, как клялся Он отцам Твоим, и даст тебе всю землю, которую Он обещал дать отцам твоим, если соблюдать будешь все эти заповеди, чтобы исполнять их, как Я заповедую тебе ныне, любить Господа, Бога твоего, и ходить путями Его во все дни…» (Дварим, 19:8-9). Это соглашение, обусловленное с обеих сторон, поэтому речь идёт о том виде союза, который называется словом «крита».
Но при завете обрезания не говорится о земле десяти народов – только о земле Ханаанской, на которой живёт всего семь народов. «И дам тебе и потомству твоему после тебя землю твоего пребывания, всю землю Канаанскую во владение вечное». Эту землю получают без условий, не беря на себя, со своей стороны, какие-либо обязанности. Как сказано: в разделе «Экев»: «Не говори в сердце своём… так: за праведность мою привёл меня Господь овладеть этой землёю, и за нечестие народов этих Господь изгоняет их. Не за праведность твою и не за правоту сердца твоего идёшь ты наследовать землю их; но за нечестие народов этих Господь, Бог твой, изгоняет их от лица твоего и дабы исполнить слово, которым клялся Господь отцам твоим, Аврааму, Ицхаку и Яакову» (Дварим, 9:4-5).
Для того чтобы остаться в земле Ханаанской на много поколений, заключает Всевышний договор («крита» – тот самый, в котором указаны условия для обеих сторон), и для народа Израиля эти условия – соблюдение заповедей и ответственность друг за друга.
Поэтому в нашем разделе говорится о союзе на определённых условиях – «крита».
(Тем не менее, суть обещания передачи Эрец Исраэль во владение народу Израиля остаётся односторонним обещанием, без условий, благодаря завету, заключённому с Авраамом.)
«Ибо внемлешь гласу Господа, Бога твоего, соблюдать заповеди Его и уставы Его, написанные в этой книге Торы; ибо обратишься к Господу, Богу твоему, всем сердцем твоим и всей душою твоею».
Если народ оставляет Всевышнего, начинают осуществляться проклятия. «За то, что оставили они завет Господа, Бога отцов своих, который Он заключил с ними, когда Он вывел их из земли Египетской». Раскаяние, глубина которого соразмерна с тяжестью преступления – это возвращение к Всевышнему всей душой и всем сердцем.
Ранее было сказано: «И обратишься ты к Господу, Богу твоему… и внемлешь гласу Его… всем сердцем твоим и всей душою твоею». В этом стихе обращает на себя внимание употребление выражения «всем сердцем твоим и всей душою твоею»: что оно относится только к словам «послушать гласа Его», но не к словам «обратишься к Господу». И лишь после того, как «обрежет Господь, Бог твой, сердце твоё», сказано уже иначе: «…обратишься к Господу всем сердцем твоим и всей душою твоей». Теперь, когда ты внял Его голосу всем сердцем и всей душою, Он ответил тебе той же мерой, потому что упала преграда, которую ставили перед тобой дурные побуждения, рухнула стена, отделяющая тебя от твоего Творца, и твоё возвращение к Нему стало окончательным.
«Ибо заповедь эта, которую я заповедую тебе сегодня, не недоступна она для тебя и не далека она». Комментаторы расходятся во мнениях по поводу значения этого стиха. Что это за заповедь, о которой здесь идёт речь? Имеется ли в виду только заповедь возвращения к Богу или весь комплекс заповедей Торы? Казалось бы, именно «сегодня» Моше, устанавливая завет, велит евреям соблюдать все заповеди, а возвращение к Богу, о котором идёт речь выше, происходит лишь впоследствии, после отпадения от Него. Если же речь идёт о всём комплексе заповедей, непонятно продолжение: «Ибо весьма близко к тебе слово сие: в устах твоих оно и в сердце твоём, чтобы исполнять его». Разве исполнение заповедей так легко? И почему здесь совершенно отсутствует практическая сторона соблюдения заповедей, а говорится лишь о внутреннем мире человека и речи? Можно предположить, что здесь имеется в виду принятие на себя бремени заповедей, как сказано в предыдущем стихе: «Ибо внемлешь гласу Господа, Бога твоего, соблюдать заповеди Его и уставы Его, написанные в этой книге Торы». Как только ты внемлешь гласу Господа, решив соблюдать заповеди, ты выполнишь суть заключаемого сегодня завета. Исполнение заповедей на практике далеко не просто и не зависит только от твоих мыслей и слов, однако в твоих силах по крайней мере принять на себя бремя заповедей, захотеть вернуться к Богу. Этого достаточно, чтобы удостоиться благословений – пусть даже слабости и пороки помешают полностью реализовать принятое решение, – подобно тому, как тот, кто мысленно отказался от бремени заповедей, навлекает на себя проклятия.
«Смотри, предложил я тебе сегодня жизнь и добро, и смерть и зло, заповедуя тебе сегодня любить Господа, Бога твоего, ходить путями Его и соблюдать заповеди Его и уставы Его и законы Его, дабы ты жил и размножился; и благословит тебя Господь, Бог твой, на земле, в которую ты входишь, чтоб овладеть ею. Если же отвратится сердце твоё, и не будешь слушать, и собьёшься с пути, и поклоняться будешь богам иным, и будешь служить им, то я возвещаю вам сегодня, что вы погибнете и не долго пробудете на этой земле, ради которой переходишь ты Иордан, чтобы войти туда владеть ею».
Из этих стихов можно понять, что жизнь – это долгоденствие на этой благодатной земле, а добро – это любовь к Богу и соблюдение Его законов и заповедей. Жизнь здесь упоминается раньше добра, так как добро может быть реализовано только на этой земле, и только длительное пребывание на этой земле позволит народу Израиля реализовать это добро, заключающееся в любви к Богу и в соблюдении Его заповедей.
Противоположностью жизни является смерть. Она заключается в том, что «вы погибнете и не долго пробудете на этой земле», то есть будете изгнаны из этой благодатной земли. Для еврейского народа изгнание равнозначно духовной смерти. А зло – это отход от Бога, приводящий к служению другим богам. Духовная смерть неминуемо повлечёт за собой зло. Уйдя в изгнание, вам придётся на чужой земле служить идолам – дереву и камню, – и вы не сможете исполнять там большинство заповедей, так как они могут быть исполнены только на земле Израиля. Здесь Тора говорит не об индивидууме, а о всём народе, совсем недавно ставшем единым народом – народом Бога. Для народа жизнь – это длительное существование на своей земле, а смерть – изгнание из неё, так как тогда он перестаёт быть единым народом, рассеивается по разным странам и не может выполнять своё предназначение.
«В свидетели призываю на вас ныне небо и землю: жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твоё, чтобы любить Господа, Бога твоего, слушая голос Его и прилепляясь к Нему; ибо Он жизнь твоя и долгота дней твоих, в кои пребывать тебе на земле, которую клялся Господь отцам твоим, Аврааму, Ицхаку и Яакову, дать им».
Заключение любого союза должно происходить в присутствии свидетелей. Здесь свидетелями были небеса и земля, то есть ангелы, обитающие на небесах, и люди, населяющие землю. Они стали вечными свидетелями завета.
Человек, стремящийся исполнить волю Бога, выбирает жизнь, так как силы святости – это жизнь. Они подобны родниковым водам, текущим постоянно и не стоящим на месте. Таков путь Торы – человек движется вперёд, поднимаясь всё выше и выше, не останавливается на достигнутом, постоянно исправляет и совершенствует свои душевные качества и так приближается к святости. Тот, кто исполняет волю Бога, удостоится всех этих благословений, призванных освободить его от необходимости заботиться о достатке, и тогда он сможет продвигаться вперёд по пути духовного роста.
А смерть – это приверженность силам нечистоты. Они всей своей сущностью связаны со смертью (силы нечистоты возглавляет ангел смерти, а мёртвое тело является изначальным источником нечистоты). Сближение с ними приводит к вырождению духовности, к потребности в колдунах, прорицателях и идолах, ведь это лёгкий путь к получению желанных благ без работы над своими душевными качествами. Человек становится похожим на животное и забывает о своей божественной душе. И тогда его настигают проклятия, лишающие его возможности измениться, ведь ему приходится постоянно заниматься спасением своей собственной жизни и у него уже не остаётся времени на служение Богу.
У народа Израиля есть выбор между жизнью и смертью. Всевышний советует нам: «Избери жизнь», – но оставляет нам право выбора, ибо всё во власти небес, кроме нашего благоговения перед небесами.
Моше призывает небо и землю стать свидетелями того, что народу Израиля было дано право выбора и было рекомендовано избрать жизнь – любовь к Богу, исполнение Его повелений и следование Его путями. Это то, что гарантирует наше пребывание на обетованной земле. Хоть Бог и поклялся Аврааму, Ицхаку и Яакову отдать эту землю без каких-либо предварительных условий, но длительность пребывания на этой земле зависит от нашего выбора.
Поэтому здесь сказано – «любить Господа, Бога твоего, слушая голос Его и прилепляясь к Нему; ибо Он жизнь твоя и долгота дней твоих, в кои пребывать тебе на земле». То есть, твоё пребывание на этой земле в благоденствии зависит от тебя – от того, любишь ли ты Бога и прислушиваешься ли ты к Его голосу. Но само право на эту землю от тебя не зависит. Всевышний поклялся отдать эту землю твоим праотцам – «которую клялся Господь отцам твоим, Аврааму, Ицхаку и Яакову, дать им».
2022
При чтении нынешнего недельного раздела, с первых его стихов, возникают вопросы.
Раздел «Ницавим» начинается с обращения к народу во множественном числе: «Все вы стоите сегодня...», – которое неожиданно меняется на единственное: «…чтобы тебе заключить завет с Господом, Богом твоим и клятвенный договор, который Господь, Бог твой, устанавливает с тобою ныне, дабы поставить тебя сегодня народом Себе, а Он будет тебе Богом…» (Дварим, 29:9-12). Недоумение вызывают также слова о завете: разве он не был заключён уже сорок лет назад, на горе Синай? Разве не стали уже тогда сыновья Израиля единым народом, а Всевышний – его Богом?
Следует отметить, что именно в разделе «Ницавим», народ перестаёт быть просто множеством автономных индивидуумов и становится единым народом, ответственным за деяния каждого человека, принадлежащего к нему. Смена множественного числа единственным вызвана тем, что в этих стихах впервые провозглашается принцип взаимной ответственности.
«Сокрытое – это Господу, Богу нашему, а открытое – нам и сынам нашим навечно, чтобы исполнять все слова закона этого» (Дварим, 29:28). Это означает следующее: прегрешение, совершённое в тайне, остаётся нам неведомым и может быть покарано только Самим Всевышним, но ответственность за преступление, совершённое открыто, ложится на всю общину. Община должна была предотвратить этот проступок или, по крайней мере, наказать виновника. Она не может самоустраниться, посчитав, что поступки отдельного человека не имеют к ней никакого отношения.
Эта новая обязанность – вести себя как единый народ, ответственный за поступки каждого отдельного человека – с особенной остротой проявилась во время истории с наложницей из Гивы (Книга Судей). С одной стороны, люди из колена Биньямина не пожелали взять на себя ответственность за грех своих собратьев, которые издевались над женщиной и убили её. Потомки Биньямина не только отказались покарать своих братьев, но, напротив, воевали с остальными сыновья Израиля, чтобы защитить преступников. С другой стороны, все остальные колена собрались вместе, чтоб наказать виновных в этом злодеянии. Ради осуществления принципа ответственности они готовы были потерять сорок тысяч человек со своей стороны и почти уничтожить всё колено Биньямина, за исключением шестисот человек.
Этот новый взгляд на отношение народа к каждому человеку в отдельности даёт ответ ещё на один вопрос, который возникает при чтении нашего раздела. В предыдущем разделе перечислены проклятия, которые не заканчиваются пророчеством об утешении. Но в последующем – нынешнем – разделе мы внезапно сталкиваемся с продолжением этой темы – с обещанием утешения: «И будет, когда сбудутся на тебе все слова эти – благословение и проклятие, которые изложил Я тебе, то прими это к сердцу своему в среде всех народов, куда забросил тебя Господь, Бог твой, и обратишься ты к Господу, Богу твоему, и послушаешь Его гласа… Тогда возвратит Господь, Бог твой, изгнанных твоих, и смилостивится над тобою, и опять соберёт тебя из всех народов, среди которых рассеял тебя Господь, Бог твой» (Дварим, 30:1-3). Почему же эти пророчества об утешении звучат здесь, а не в конце предыдущего раздела, сразу после проклятий, как в главе «Бехукотай», где за предсказанием бедствий следует обещание утешения: «Но и при всём этом, когда они будут в земле врагов своих, не презрю Я их и не возгнушаюсь ими до того, чтобы истребить их...» (Ваикра, 26:44)?
Это становится понятным в свете сказанного выше о возникновении взаимной ответственности. Здесь речь идёт не об обращении к Всевышнему отдельного человека, которое повлечёт за собой избавление, но о возвращении к Богу народа в целом. Только за таким раскаянием последует возвращение народа Израиля на свою землю, подобно тому, как грехи всего народа явились причиной его изгнания. Эти процессы возможны только после повеления о взаимной ответственности, которое сплачивает множество отдельных личностей в единый народ.
Поэтому в конце раздела, когда народу предлагается сделать выбор между добром и жизнью, с одной стороны, и злом и смертью, с другой, Моше объясняет сыновьям Израиля истинный смысл стоящей перед ними дилеммы: им предлагается выбрать не между жизнью и смертью человека, а между жизнью и смертью всего народа. Для еврейского народа жизнь – это пребывание в Эрец Исраэль, вне которой, проживая в изгнании и рассеянии между народами, он мёртв как народ. «Смотри, предложил Я тебе сегодня жизнь и добро и смерть и зло… дабы ты жил и размножился. И благословит тебя Господь, Бог твой, на земле, в которую ты входишь, чтобы овладеть ею. Если же отвратится сердце твоё, и не будешь слушать… то Я возвещаю вам сегодня, что погибнете вы и недолго пробудете на земле, ради которой переходишь ты Иордан, чтобы войти туда и владеть ею… Ибо Он – жизнь твоя и долгота дней твоих, в кои пребывать тебе на земле, которую клялся Господь отцам твоим, Аврааму, Ицахаку и Яакову, дать им» (Дварим, 30:16-20).